Сегодня мы отправимся в маленький домик, который когда-то был очень красив и уютен. Что случилось с ним? Почему и кто сейчас зовёт его «клизмой»? Узнаем из этого текста, и будем надеяться, что домик устоит среди наступающего на него хаоса. А заодно убедимся в том, что красивым в жизни часто не везёт, в то время, как все «дары жизни» хватают более «серенькие», невзрачные соседи.
Дом Гордзялковских. Фасад (фото автора) и флигель (фото Игоря Ланкинена).
Дорогой читатель, в последнее время очень часто волею судеб мы попадаем в практически исчезнувший после «коврового сноса» Везенбергский квартал. Здесь мучается дом Лялевича, здесь мёрзнет ещё несколько расселёнок. Мы здесь не случайно: отсюда постоянно поступают новости, и в основном тревожные. Вот и снова мы здесь – наблюдаем за домом Лялевича. И надо ж такому случиться, вдруг «заблудились» – пошли не в ту сторону. И что же из этого вышло?
Мы вышли с улицы Розенштейна в самый конец улицы Ивана Черных. Сама по себе эта улица в Кировском районе города (именно здесь, после Лялевича, кончается Адмиралтейский район), идущая от площади Стачек до уже знакомой нам Розенштейна, довольно интересна. Как своей эстетикой, так и историей.
Вкратце об истории улицы. Изначально, с 1881 года по 1920-е годы она называлась Ново-Сивковской (так как рядом уже есть Сивков переулок). Более поздний вариант написания — Новосивковская улица. Шла (и идёт) она от Везенбергского квартала до района Нарвской заставы. До революции рядом находилась таможня. 13 мая 1965 года улица переименовали в Ивана Черных, в честь И. С. Черных, участника обороны Ленинграда, Героя Советского Союза. На доме № 2 висит мемориальная доска с таким текстом: «Экипаж бомбардировщика под командованием Ивана Сергеевича Черных /родился в 1918 г./ и членами экипажа: штурманом Семёном Кирилловичем Косиновым /родился в 1917 г./ и стрелком-радистом Назаром Петровичем Губиным /родился в 1918 г./ в декабре 1941 года в районе города Чудова, выполняя боевое задание, повторил подвиг Гастелло, направив горящий самолёт в скопление вражеских танков и автомашин с пехотой. Именем Героя Советского Союза бесстрашного лётчика Ивана Черных названа эта улица».
Теперь о современности. Здесь есть и дореволюционная застройка, и примечательные «классические» «сталинки», и конструктивизм от Гегелло и Кричевского. Была здесь и церковь (святого преподобного Сергия Радонежского Чудотворца; она была освящена в 1905 году, а в 1931 снесена. То есть просуществовала всего 25 лет), и крохотный «домик станционного смотрителя» (дом для управления железной дорогой), составляющий удивительную «гармонию на контрасте» с домом Лялевича.
Домик сожгли и снесли совсем недавно. А сейчас… Тот кусочек улицы, по которому мы идём, представляет собой строительный хаос – нагромождение какой-то современной промышленной застройки. Здесь неуютно и хочется поскорее вырваться отсюда.
Но что это там, впереди, на углу Молодёжного переулка? Зелёная сетка, и под ней контуры маленького старинного особнячка. Неужели это не видение? Подходим ближе. Касаемся сетки. Нет, это явь! Домик – совсем крошка, чем-то напоминает особняк Назимова на Ропшинской. Три этажа по шесть окон. Рядом – симпатичный флигелёк. Сразу же представляется, как бы хорошо жилось и работалось здесь художнику в его непременно уютной мастерской (художники удивительно умеют создавать в своих мастерских уют). Окна, как в деревне, заколочены крест-накрест. Однако же одно вскрыто. Входим…
И ужасаемся. Лестница наполовину обрушена (балюстрады, конечно же, нет). Изнутри домик выжжен. И в этих сгоревших комнатах слышны голоса! Приближаемся и понимаем, что встреченные нами люди не совсем адекватны. В округе все уже знают, что несчастный домик стал самым настоящим притоном наркоманов, и наркоманы зовут его «клизмой». А ведь когда-то здесь наверняка и печи были, и лепнина… Короче, всё, что бывает в таких симпатичных маленьких особнячках. Всё выжжено, всё вынесено. Пожары, очевидно, вызваны наркоманскими галлюцинациями. Вот так невесело здесь всё выглядит. И, если домик устоит, его уже точно ждёт реконструкция с полным «потрошением» изнутри. Наркоманы всё для этого сделали…
Дом внутри. Фото Игоря Ланкинена.
Самое обидное, что рядом – практически такой же домик. Три этажа плюс новомодная (довольно, к слову, несуразная) мансарда, пять окон на фасаде. Только фасад проще. И домик этот сияет и буквально лоснится. Его недавно отремонтировали и сейчас там какие-то офисы. Вот так, одному повезло – другому нет… А ведь расселили их почти в одно время (в конце прошлого века)…
Что же это за домик и как он дошёл до жизни такой?
Это дом Гордзялковских, его адрес – улица Ивана Черных, 27. Построен был в 1900-м году, архитектор неизвестен. Примечательно, что «лоснящийся сосед», за 25-м номером по той же улице, согласно старинным адресным книгам и историческим сайтам, до революции числился за теми же владельцами. Листаем сайт «Сitywalls». Ого, да эти Гордзялковские (говорят, что минские помещики) когда-то жили неплохо! Им принадлежит ещё один сохранившийся дом – на углу с площадью Стачек! Заглянем-ка ещё в источники…
Вот что пишет краевед, музейный сотрудник Аля Деконская в своём блоге: «В расположенном по соседству (Ивана Черных, 23) историко-краеведческом музее «Нарвская застава» есть макет улицы Новосивковской, – так раньше называлась улица Ивана Черных. Во второй половине XIX века здешние земли принадлежали Марии Ивановне Сивковой, которая получила их в наследство от своего деда, известного купца и благотворителя Прокопия Ивановича Пономарева. В 1882 году имение Сивковой было разделено на 47 участков и распродано с торгов. Тогда же появилась улица Новосивковская.
К началу XX века вдоль неё сложился замечательный ансамбль деревянной и каменной застройки с двух-трёхэтажными домами (высокие доходные дома находились лишь в начале улицы).
Здесь держали свои заведения ремесленники и коммерсанты бурно развивающейся в то время промышленной Нарвской заставы. На Новосивковской было пять трактиров, а также булочные, чайные, извозчичьи конторы, молочные фермы, кузницы, колбасные и мясные лавки, парикмахерские, баня, сапожные, вязальные, деревообделочные и другие мастерские. Был даже дом терпимости; по воспоминаниям местных жителей начала XX века, на углу Новосивковской и Петергофского (пр. Стачек) вечерами стояли девушки с ярко-красными губами, которые никому не давали проходу.
Ну а доминантой улицы была великолепная деревянная церковь Сергия Радонежского, построенная по проекту архитекторов Г.фон Голи и Г.Гримма (тех самых, что строили церковь у Варшавского вокзала). Сегодня от прежней улицы почти ничего не осталось. Всего несколько зданий: доходные дома тех самых Гордзялковских в начале улицы (пр. Стачек, 2/2; 4; ул. Ивана Черных, 3), пара-тройка домиков между проспектом Стачек и Сивковым переулком и четыре здания XIX – начала XX века, представляющие сохранившийся островок старой Новосивковской (дома №23, 25, 27 и 16 – на чётной стороне).
И ещё она говорит, что «наш» дом смотрел окнами прямо на церковь. А флигель, в котором так хорошо было бы художникам – это бывший хозяйский склад.
Кто же был здесь хозяином?
По информации музея «Нарвская застава», участок, на котором располагается дом 27, был куплен в 1885 году купцом Иваном Поликарповым, который построил здесь каменный одноэтажный дом. В глубине участка купец выстроил ещё одно кирпичное здание – под склад.
В 1895 году Поликарпов продал землю со всеми постройками братьям Ивану и Константину Мышевым, купцам 2-й гильдии, под заведение по обработке железа.
Мышевы перестроили здание, – дом вырос до трёхэтажного, в нём разместились мастерские. Позднее Мышевы тоже продали участок. Приобрёл его ремесленник Николай Дмитриевич Кирпичёв, который устроил на первом этаже деревообделочную и ящичную мастерские. А второй этаж сдавался под чайную некоего И.С. Савельева. После переезда Савельева в другой район Кирпичёв устроил собственную «Чайную», которая пользовалась большой популярностью у жителей Нарвской заставы. В этом же здании сто лет назад находилась лавка госпожи Васильевой.
Уже после революции Кирпичёв смог сохранить своё предприятие, превратив его в мастерскую по изготовлению багета и рам. В 1922-23-м здесь по-прежнему была чайная, затем пивная, почта, сберкасса, мебельная фабрика и даже пекарня».
Вот вам и Гордзялковские!.. Как выяснилось, не были они здешними владельцами никогда. Однако нельзя не согласиться с Алей Деконской, которая продолжает в том же рассказе о доме: «В сущности, не так уж важно, был он домом Гордзялковских или братьев Мышевых. Важно сохранить его, потому что любой, даже самый качественный новодел убьёт историческую ценность и особенную, свою, поэзию этого места».
Как видим, поэзия здесь весьма трудовая – «хозяйским особнячком», и даже «доходником» дом Мышевых никогда не был. В нём трудились и веселились. А чей же он сейчас? Кто же допустил, чтобы столь уважаемый дом дошёл до позорнейшей участи «клизмы»? Неужто он никому не нужен? С того самого 1979 года, когда межведомственная комиссия признала его непригодным для проживания?
Да, несколько лет он так и стоял. В 2008-м году дом был продан с торгов «Фонда имущества Санкт-Петербурга». Покупателем стало никому не известное ООО «Дали». Четыре года на объекте была тишина, а собственник «клялся и божился» начать планировку, межевание и предоставить всем проекты. Как говорят, обещанного три года ждут. Но ожидания не оправдались: три года спустя владелец сообщил, что намерен снести несчастный домик под новострой. Хотя домик является историческим, входит в зону охраны, и, несмотря на пожары внутри, серьёзной аварийности в нём нет.
Итак, мы видим, что судьба «дома Гордзялковских»-Мышевых начинает напоминать судьбу особняка Назимова. За той лишь разницей, что Назимову повезло – за него вступился сам спикер Законодательного собрания. В итоге по дому назначена судебная экспертиза (его, в отличие от нашего объекта, «омолодили» мошенническим способом). Здесь тоже давно пора бить тревогу. Ведь очень скоро вокруг маленького домика может разгореться большая градозащитная «война». Снести его можно максимально быстро, поэтому, как говорится, глаз да глаз…
Если снос всё-таки случится, то «поэзия места», где, как две строфы в одном стихотворении, стоят рядом и гармонируют друг с другом два домика-соседа, будет убита уже безвозвратно. Новосивковская как таковая канет в Лету окончательно – её поглотит градостроительный хаос. В котором, в отдалении от «парадных петербургских видов», может появиться, ужаснув собой, любой «псевдоархитектурный монстр».
Градозащитный Петербург 