Простите, дорогой читатель. Сегодня у нас сорвалась мистическая прогулка. Я хотела привести Вас в Сайлент Хилл, а здесь можно снимать фильм про военный Сталинград. И, по некоторым данным, именно «киношники» стали тому виной.
О, как интересно! Говорят и пишут, что на улице Рощинской, под номером 1 есть расселённый дом, который в народе зовут Сайлент Хиллом! Истории неизвестно, кто возвёл его, но он исторический: 1909 года постройки. Вспомним слоганы фильма: «Получите удовольствие от пребывания», «Мы ждали тебя!» И спешим на Рощинскую!
Это задворки Московского района. Впрочем, не такие уж и задворки: относительно недалеко отсюда Администрация района и районный же суд – улица примыкает к Московскому проспекту. Но там, в конце Рощинской – торжественный, строгий Московский проспект, а здесь, в начале – хаотичная, запущенная промзона, заброшенные и постепенно исчезающие постройки. Среди которых – интересный исторический красно-кирпичный комплекс зданий Российского общества Красного Креста. Рощинская улица словно делится на две совершенно разных части: от Ялтинской улицы до линии Варшавской железной дороги и от Московского до Витебского проспекта. Это улица контрастов: исторические здания, сталинки, современные строения (со всей улицей можно познакомиться здесь)… Но мы не будем осматривать эти контрасты. Нам нужно в самое начало улицы – в «историческую» её часть. Пока её ещё не сломали.
Рощинская улица получила своё название в марте 1871 года. Неподалёку располагается Московская застава – «Ближняя Рогатка». «Рогатками» называли шлагбаумы (по одной из деталей этой конструкции), благодаря которым контролировался въезд и выезд из столицы.
К югу от заставы, там, где заканчивался столичный город, находилась дача Николая Петровича Румянцева – сына знаменитого полководца. Дача была окружена Румянцевским лесом, который затем переходил в рощи – как раз в честь них улица и получила своё название. Правда, позже, в 1900 году, появилось альтернативное название улицы – Чигиринская, в честь малороссийского города Чигирина. Однако название не прижилось, и в 1935 году за улицей закрепили ее первоначальное название.
Роща, кстати, сама по себе была довольно примечательной. В начале XX века она служила местом тайных антиправительственных сходок рабочих. Причем эти собрания вызывали пристальное внимание полиции: Сергей Глезеров в книге «Исторические районы Петербурга» рассказывает:
Нельзя сказать, что полиция ничего не знала о том, что Румянцевская роща таила угрозу для властей. 1 мая 1904 г., когда рабочие завода Речкина (на самом деле фамилия немца, хозяина завода, была Ретшке, но рабочие переиначили ее в Речкина; теперь это Санкт-Петербургский вагоностроительный завод им. Егорова) собрались в Румянцевской роще на «маевку», туда нагрянули полиция и казаки. Участников рабочей акции избили нагайками, а зачинщиков арестовали…
Рощ уже нет, на их месте новая дорога – Митрофаньевский путепровод. А впереди – новые глобальные городские проекты, на пути которых стоит дом, в который мы идём. Это бывшие интендантские склады.
Считается, что склады были построены в 1909 году. Тогда современное начало Рощинской улицы к ней еще не относилось – это была Новая Каменная дорога. И только в 1960-х улицы объединили под общим названием. К этому времени после склады уже стали обычным жилым домом
Несмотря на то, что рощ давно нет, деревца здесь ещё остались. И некоторые, как говорят, на крыше «Сайлент Хилла».
Здесь, совсем недалеко, есть недействующая железнодорожная платформа «Корпусное шоссе». А в нескольких сотнях метров три «рабочие» станции: Корпусный пост (кратчайшее расстояние – около 300 метров), Цветочная (около 550 метров от примыкания Цветочной улицы) и Витебская-Сортировочная (около 700 метров от конца улицы). Обо всём этом нам поведала всезнающая «Википедия». Так что – промзона, гудки поездов поодаль… и загадочный Сайлент Хилл. Здесь не ходит транспорт, и мы идём сюда пешком. Но не с Московского проспекта, а от «Балтийской», с Митрофаньевского шоссе. Так дольше, но зато мы сразу увидим дом.
У входа на улицу нас встречают местные «привратники» – собаки. Но к худшему готовиться не стоит: они держатся поодаль и даже не рычат. В сумке есть какая-то снедь, поделимся. Собаки диковаты, и начинают есть лишь тогда, когда мы отходим далеко в сторону.
Вид здесь мрачный: с одной стороны пустырь с какими-то обломками дома, с другой – дорога. А прямо за пустырём – дом. Тот самый. Приблизимся. Какой милый кирпичный стиль! Как интересны его фигурные окна и рельеф фасада!
Стоим, любуемся. Но что это? Что-то здесь неладно. Почему эти окна такие белые? Потому что за ними – пустота. Ну-ка, ну-ка, обогнём дом…
Огибаем. У моего компаньона непроизвольно вырывается: «О, Господи!..»
От дома осталась одна стена. Лицевой фасад. Дворового нет, боковые стены наполовину лежат в руинах.
Зрелище шокирует.
Без сомнения, это худшая по состоянию расселёнка в городе. Это «Кремль» нашего Расселёнбурга. Внезапно выпавший снег усиливает драматизм ситуации. Рваный контур стен. Чёрные обломки кровли (перед обвалом явно уничтоженной пожарищем). Проломы вместо окон. Двери, ведущие в никуда. И на кусочках перекрытий, фактически в небе, на облаках, висят чудом сохранившиеся печи. Довоенные, круглые, металлические. То, что раньше было первым этажом, завалено обломками. Обломки крупные – это целые глыбы. Само так не падает – дом явно кто-то разрушил. Позже попробуем это выяснить, а пока всё-таки идём внутрь. Туда, где нет уже ни полов, ни потолков, но устояла и стремится ввысь уцелевшая лестница. Лестница в Небо…
Мой спутник замечает: «На Шкапина снимали военный Берлин. Здесь можно снимать Сталинград». Я соглашаюсь: «Да-да, законсервировать эти руины – и вот он, готовый памятник войне. Он словно после взрыва».
И молнией ударяет в мысли третий слоган давшего дому название фильма.
«ТИШИНА БУДЕТ НАРУШЕНА».
Состояние дома после «войны».
Это единственная расселёнка, в которой мы не встретили ни одного бездомного. В таком состоянии дом даже бомжам не интересен. Какой уж тут Сайлент Хилл, какая мистика… Даже призраки ушли. Если они были, ведь во всей сети мы не встретили ни одного упоминания о здешних призраках. Разве что писали на портале «Урбантрип», что патруль вневедомственной охраны пугал очередных желавших полазать рассказами о тридцати повешенных в доме мигрантах. Однако упоминаний в криминальных хрониках не было (а наши хроники точно бы такого не упустили).
Видимо, Сайлент Хиллом дом прозвали за некогда эффектную внешность – вид классического старого «дома с привидениями».
И ещё где-то писали, что ещё в 2010-м здесь жила старушка с кошками. Потом её квартиру сожгли. Надеемся, не вместе с обитателями… Позже, по традиции, жили бездомные. Потом исчезли и они. Почти все ссылки, касающиеся сведений об этом доме, устарели и «побиты». Последние данные датированы 2010-м годом (мне пришлось восстанавливать сведения по старым выпискам с различных сайтов). Дальше – провал. Сюда резко перестали проникать фотографы и вездесущие школьники.
Пока проникали, писали, что когда-то здесь были печи. В том числе и изразцовые. Простая, но интересная лепнина на потолках. Короче, все «атрибуты» дореволюционного дома покоятся сейчас в обломках.
Больше нет ничего.
Короче, нет здесь никакой мистики. Одна лишь боль изувеченного дома.
Кто же его так?!
Есть две версии.
Одна из них проста и прозаична. Дом встал на пути новой развязки, и его потихоньку начали разбирать. Некоторые даже видели «ползающих» по стенам рабочих.
Но почему этого никто не заметил и не отреагировал? Дом-то исторический. И почему разборка внезапно прекратилась (хотя, её никто не прекращал, ибо о прекращении в газетах и блогах не писали).
Нет, что-то не сходится…
Другую версию рассказал один из градозащитников. Его рассказ чудовищен:
– Несколько лет назад (когда – уже точно не помню) я шёл по Рощинской. Дом был уже тронут пожаром, но я видел «Сайлент» ещё целым. Когда я приблизился, то увидел, что рядом снимают кино. Съёмочная группа потребовала, чтобы я ушёл оттуда. Я послушался, а потом услышал взрыв и увидел облако пыли. Подойти мне опять же не позволили. Позже застал дом в таком виде, в каком он пребывает сейчас. Думаю, что здание взорвали динамитом, потому что «киношникам» нужны были эффектные руины. Вот и «отыгрались» на доме – не памятнике, стоящем в незаметном месте, вдалеке от жилых квартир и вне охранных зон. В прокуратуру идти было уже бесполезно: разрушители скрылись, концов было уже не найти, и деяние было по сути недоказуемо.
«ТИШИНА БУДЕТ НАРУШЕНА». Слоган оказался пророческим.
Видя эти обломки, я больше склоняюсь ко второй версии. Хотя тоже странно, что все газеты и блоги упустили чудовищный факт, что на киносъёмках в Петербурге взорвали целый дом. Если это так, то это чудовищно, и эту киногруппу нельзя и близко подпускать к городу. Потому что это вандалы.
При всём при этом первая версия может быть продолжением второй. Рабочие могли вести разборку фрагментов здания, опасно висящих после взрыва.
Сейчас, по прошествии времени, уже сложно что-либо «раскопать». Но, дорогие читатели, если вы где-то увидите кинокадры со взрывом дома на Рощинской, пришлите их, пожалуйста, в нашу редакцию.
Чтобы уж точно запомнить «Сайлент», ещё раз взгляните на его фасад.
Так или иначе, мы видим дом в обломках. Он убит. Сквозь проломы сложно увидеть будущее, но вряд ли оно будет добрым. Недавно «Сайлент Хилл» был продан в частные руки. Собственник своих планов не афиширует (он только поставил у дома охрану), а пресса пишет, что дом будет снесён во имя новой развязки. Вряд ли кто-то решится передвигать один простоявший несколько лет под дождями и снегом, без опоры, фасад. Если и решится – то потерпит фиаско.
Так что спешите увидеть этот готовый памятник войне.
Войне «нового мегаполиса» со старым городом.
Градозащитный Петербург 