Читатель, в прошлый раз мы увидели заброшенный квартал. Сегодня же идём в «переулок-призрак» – почти полностью заброшенный переулок.
Сюда надо спешить, ибо скоро в это тихое, уединённое место нагрянет экскаватор. Так что не исключено, что мы в последний раз видим эти старые, измученные ожиданием стены. Ожидание оказалось отчасти напрасным. И радость соседствует с горечью.
Мы идём от метро «Технологический институт» по 1-й Красноармейской улице. Это Роты – бывший район Измайловского полка. Здесь квартировала 1-я рота. Вдали, перед нами, тоже бывшая полковая слобода – Семенцы, там квартировал Семёновский полк. Оттуда нам подмигивает чёрными окнами, уже узнавая нас, дом Целибеева. Здесь уже давно не маршируют солдаты. Минул и век доходных домов. Теперь это обычный район города с застройкой в духе эклектики с небольшими вкраплениями модерна. Мы помним, что до революции участки бойко раздавались под застройку купцам. Итак, мы идём по 1-й Красноармейской. И видим зелёную сетку. Сворачиваем…
Здесь нас не встречает вывеска. Но мы знаем – это Державинский переулок.
Он крошечный – всего 407 метров. Его следы теряются в уютной тени Польского сада. Когда-то, очень давно, в конце XVIII — начале XIX века, этим переулком ходил в свою усадьбу (ныне музей) великий русский литературный классик – Гаврила Романович Державин. Именно здесь, под сенью старых деревьев, рождались его оды. Парадный фасад усадьбы выходит на Фонтанку (дом № 118). Правда, переулка тогда ещё не было, но память поэта впоследствии увековечили. А раньше это был Тарасовский проезд, названный по фамилии купцов С.А. Тарасова и Н.А. Тарасова (скорее всего, это братья) – крупных домовладельцев, в собственности которых был весь нынешний переулок. Купцы держали бани, и их хорошо знали в округе в конце XIX века. С банями тогда было туговато – до ближайших Усачёвских, что в нынешнем переулке Макаренко, идти было довольно далеко, и помывочное заведение Тарасовых пользовалось популярностью.
Имя купцов проезд носил с 1890-х по 1939 год. Впоследствии некоторое время проезд не имел названия, а 28 мая 1979 года был переименован в честь Державина. Есть данные, что изначально он носил имя «переулок Державина», а Державинским стал позже.
«Архитекторы Андерсон К. К., Кузьмин Р. И., Ланге А. И. в 1876-1878, 1880-1882 гг. переделали под бани стоявшие здесь с 1850-х гг. здания. В банях Тарасовых были классы дешёвый (5-10 коп) и не очень (20-40 коп). Последние работали круглосуточно. Можно было воспользоваться услугами банщика и массажиста. Банщики получали чаевые, не имея жалованья, для одиноких было общежитие», – сообщает нам сайт «Ситиволлс». Старожилы вспоминают, что эти бани работали всегда – даже в блокаду. Теперь они закрыты, главное банное здание вновь стало жилым, а остальной банный комплекс практически заброшен.
Идём вглубь переулка. Несколько домиков под зелёной сеткой. Их вид печален, а судьба не определена. Ещё недавно здесь находились какие-то автомастерские, ныне совсем тихо. Подаёт признаки жизни лишь небольшое советское зданьичко. А дальше…
Дальше мы видим громадный дом. Он настолько длинный, что знатоки заброшенных домов даже не называли его словом «расселёнка». Только Расселина, причём неизменно с заглавной буквы. Расселина монументальна… Фактически этот дом состоит из нескольких слитых воедино домов, но в целом постройки смотрятся единым ансамблем.
Сейчас этот дом выглядит странно. Вдоль переулка всё прекрасно: фасад тщательно отреставрирован и просто сияет. Внутри тоже всё в порядке: за окнами идёт жизнь. Казалось бы, надо радоваться возрождению стен. Впрочем, не всё здесь так прекрасно. Стоит свернуть за угол – и… Вся эта красота словно напоказ. Мы видим пустые проёмы и выветренный кирпич. Вот она – Расселина… Державинский переулок, дом 5.
Расселина пустовала очень давно – никто и не припомнит, когда её расселили. Я же лично помню, как заходила внутрь ещё в начале 90-х, и чувствовала, что жильцов здесь нет лет десять. Тогда ещё внутри были двери, лестницы, и не было такого количества пожаров и разгула мародёрства, хотя годы те принято называть лихими и трудными. Однако в то время народ почему-то не тащил из пустующих домов всё – от проводки до дверей, не «раздевал» стены до голых кирпичей. Как-то, на чём-то всё держалось… Однако суровый климат брал своё – здание неуклонно ветшало. Но не было оно похоже на сотни других, несчастных, сирых расселёнок. Заброшенность и запущенность удивительно шли Расселине, придавая ей ауру какого-то заброшенного дворца. Холодное, отстранённое очарование: высокие окна, осыпавшиеся арки, со временем превратившиеся чуть ли не в готические своды – к началу века здесь стало совсем как в Ропше. Хотя изначально дом был довольно простым. Мы с друзьями гадали: как же он использовался когда-то? У нас была целая вереница гипотез: от приюта для увечных до долговой тюрьмы. Либо это был просто доходный дом? Или то самое жильё для банщиков, впоследствии ставшее общежитием? Но, как бы то ни было, в итоге здание, как и сотни других, расселили и надолго забросили.
Ещё в самом начале века мог бы найтись ему добрый хозяин: ещё тогда сотрудники находящегося напротив Молодёжного театра на Фонтанке говорили мне, что руководство театра просило у властей этот дом под жильё для тружеников сцены. Но получило отказ. В итоге просторный дом, из которого было бы так удобно ходить на работу (весь путь занял бы меньше минуты) и в который можно было бы заселить весь театр, продолжал пустовать, а сотрудники театра вязли в ипотеке. Когда пошла «эпидемия» передачи домов (якобы тоже под жильё) Мариинскому театру, народ из Молодёжки только вздыхал: «Одним всё, другим ничего… Несправедливо!»
А дальше в тихом переулке началась борьба муравья с титаном. Да не будут в обиде те, кого я сравнила с муравьём – муравьи трудолюбивы, и каждый знает, как из крохотных веточек они могут сделать внушительных размеров муравейник.
В 2004-м году город передал Расселину в аренду ОАО «Проектный институт № 1». Небогатое учреждение, основанное в 1946-м году, а в постсоветские годы испытавшее на себе все тяготы акционирования и банкротства, умудрилось удержаться на плаву в диком море российского капиталистического рынка. И, словно муравей, тринадцать лет тянуло на себе огромную Расселину. Как им это удавалось? Очень нелегко. Хорошо хоть удалось сэкономить: проектную документацию и согласования институт полностью взял на себя (недаром он всё-таки проектный). И ближе к концу десятых годов в Расселину постепенно стала возвращаться жизнь… Исчез мусор, были сняты старые перекрытия и балки. День за днём, месяц за месяцем, комната за комнатой – институт самоотверженно «тащил» на себе громадный объект. Видя эту обветренную кладку, с трудом верилось, что это возможно. Грянул кризис 2008-го, институт чуть не съели «акулы бизнеса», работы то останавливались, то вновь начинались, то кипели. Одним словом, темп был неровный, и вера в воссоздание чередовалась со страхом. Но когда в 2014-м мы с коллегами увидели в одной из частей Расселины новые перекрытия и заметили подъёмную лебёдку на крыше – увиденному пришлось верить. При всём при том ремонт шёл очень бережно и аккуратно – чувствовалось, что работали профессионалы. Ни шума, ни грохота, ни пыли не наблюдалось.
Долгожданное возрождение.
Участок огородили, на нём появилась зоркая охрана. С тех пор вход в Расселину был закрыт, и наблюдение за возрождением велось из переулка. Ныне, в 2017-м, отремонтирована вся выходящая в переулок часть. Работы были завершены с пятилетним опозданием (изначальные обязательства подразумевали конечной точкой ремонта 2012-й год), но город не стал изымать объект у инвестора, оказавшегося всё-таки добросовестным. Однако «муравей» всё-таки сдался. Но не проиграл…
По осени нынешнего, 2017-го, в СМИ появилась горькая новость: оставшуюся неотремонтированной часть Расселины всё-таки снесут. Руководство института перестало комментировать ход ремонта журналистам. «Очень обидно, – пишут мне жители района. – И очень неожиданно. Казалось, что чудо таки произойдёт, ведь нереконструированную часть уже укрепили по фасаду, и это явно указывало на скорое воссоздание…» Но в современных рыночных условиях чудес, как видно, не бывает. Действительно обидно. Тянули-тянули больше десяти лет, вытянули из жуткого состояния – и вот он, снос… Хотя рядом точно такое же восстановили (подав ещё один колоритный пример, что восстановить можно всё, что угодно).
Итак, сюда, в Польский сад, скоро снова войдёт экскаватор. Не так давно здесь, в соседнем Измайловском саду, уже было снесено одно из зданий Молодёжного театра –театр «Буфф» 1901 года постройки. На его месте построена новая сцена театра. И вот уже под ковш идёт Расселина. Что появится на её месте? Или участок оставят пустовать? Засадят деревьями или отведут место под парковку? Пока ещё нет никаких новостей, кроме одной, печальной: скоро это место вновь перестанет быть тихим. И вряд ли кто-то из градозащитного сообщества ринется отстаивать несчастную Расселину, почти дождавшуюся своего счастья – счастья быть возрождённой. Здание выходит в сад, уличного фронта не формирует. Оно является историческим и по закону не может быть снесено, но в законе есть уловка, разрешающая разборку отдельных конструкций. И всё будет чисто – ведь дом № 5 в большинстве своём действительно отремонтирован.
Тихо падают листья в саду. Стоит громадный, печальный дом, приговорённый к сносу. Всё-таки приговорённый… На его фасаде ещё сохранился скромный, но изысканный декор. Когда-то Расселина была красавицей. Скоро она обратится в кирпичную пыль, оставшись лишь в последнем фотосете Радмиры Ружковской.
Расселина сыплется. Фотосерия Радмиры Ружковской.
Градозащитный Петербург 