В Петербурге так много памятников, что нередко их можно встретить продающимися на Авито. Из числа последних находок активистов Особняк Сан-Галли на Лиговском проспекте, солодовня Новой Баварии на Петровском проспекте и множество исторических зданий, не имеющих статуса объекта культурного наследия. Недавно дачу, построенную архитектором Месмахером, о последнем обрушении которой ГП писал два года назад, купила визажист и бизнес-вумен из Екатеринбурга Рада Русских. Несмотря на то, что здание пустует последние несколько лет, и там давно не проводилась реставрация, не все оказались довольны новым собственником. Мы решили лично взять интервью у Рады и выяснить ее планы на знаковый для «деревянного Петербурга» объект.
Рада, вы из Санкт-Петербурга?
Я из Екатеринбурга, долгое время очень любила этот город и не хотела оттуда уезжать, вела параллельно несколько проектов, которые в итоге пришлось закрыть из-за их убыточности. После я приехала в Санкт-Петербург, купила здесь квартиру на 10-й Советской в старом фонде — целый этаж с двумя лестницами. Сама сделала там ремонт (это мое хобби), у меня в гостях был Максим Косьмин (автор блога «Старый фонд» — прим. авт.), который отметил, что в моей квартире один из самых приятных интерьеров старого фонда, который он встречал. После я уехала жить в Болгарию, затем на Бали, потом опять в Екатеринбург (у меня там недвижимость).
Как правило, собственники сторонятся зданий с обременениями — объектов культурного наследия, т.к. для работы с ними нужна государственная историко-культурная экспертиза и привлечение дорогостоящих реставрационных фирм. Почему вас это не испугало?
У меня есть недвижимость в нескольких городах России и на Бали — в т.ч. деревянный дом в Уфе, ремонтом которого я сейчас занимаюсь. Это новое здание, но у меня был не единичный опыт работы с памятниками и историческими зданиями — в одном у меня был салон красоты, в другом квартира.
Здание, где был салон красоты 1890 года («Дом мещанина Г.Я. Трусова» на ул. Хохрякова, 31А — прим. авт.), я занималась приспособлением целого этажа — замена балок, реставрация кирпича, заливка фундамента.
Квартира в памятнике конструктивизма в Екатеринбурге — сейчас он вроде охраняется ЮНЕСКО (городок чекистов на пр. Ленина, 69 — прим. авт.).
Я всегда покупаю объекты, где есть подлинный материал. Старые окна, паркет — я ищу то, что можно отреставрировать. Не так уж и сложно подключить аккредитованную фирму, которая сможет сделать такой ремонт.
Знали ли вы раньше о даче Месмахера? Вы целенаправленно хотели купить объект культурного наследия или это вышло случайно?
Я не знала, что это за дача. Случайно увидела объявление на Авито ночью, когда летела в Санкт-Петербург за винтажными вещами на Удельный рынок. Я часто покупаю интересные объекты, и Авито сам подкидывает мне варианты. У меня есть слабость к готике, мистике и тайнам, поэтому на этот дом сразу обратила внимание. Периодически смотрю старые церкви где-нибудь под Суздалем. Это была спонтанная покупка: ночью увидела, с утра договорилась о просмотре. При оформлении всех бумаг я поняла, что это достаточно сложный памятник, требующий плотной работы. Я изучила охранное обязательство, и меня ничего не смущает — чем сложнее задача, тем интереснее.
У многих активистов предвзятое отношение к бизнесменам, которые покупают памятники. Недавно один блогер написал про вас статью, где выделил контраст между вашей деятельностью и охраной наследия, намекнув на то, что даче после может быть только хуже. Какие у вас планы на этот объект? Уже есть концепции использования? Будете ли вы задействовать историю здания и его владельцев при приспособлении?
Я не читаю, что пишут активисты, у меня на это времени нет. Если они чем-то не довольны, то пусть сами купят памятник и восстановят его — тогда мне будет о чем с ними говорить.
Дача Месмахера — мой 40-й объект за жизнь. Ремонт и реставрация — это мое основное хобби, я этим занимаюсь с подростковых лет. Покупка дачи — это меценатский проект, как его использовать коммерчески, я пока не представляю. Денег у меня достаточно, на данный момент у меня 17 направлений бизнеса, самое интересное я озвучиваю в инстаграм, но большинство моих дел остается за кадром.
Сейчас я консультируюсь с аккредитованными компаниями и архитекторами, с которыми мы в дальнейшем будем работать. Музей я точно не хочу делать — это слишком чопорно и скучно. Есть вариант создать иммерсивный театр — такие постановки как раз для небольшого количества людей, и, на мой взгляд, это по-питерски. Хочется, чтобы это было эмоциональное переживание.
Мы посмотрим насколько там крепкие балки, потому что часть дома просела. Не факт, что там можно устроить театр, но это было бы эстетично. Можно сделать ивент-пространство. В целом я хочу, чтобы памятник был доступным для большинства людей.
Какой бы совет вы дали предпринимателям, которые хотят инвестировать в памятники? На что нужно обращать внимание при покупке? Какие инвестиционные риски связаны с приобретением таких объектов?
Покупка памятника — это не инвестиция, это меценатский ход, потому что реставрация может стоить нереальных денег, потом мне придется еще на него работать. Это должен быть совершенно безумный человек, который жить не может без реставрации, без реновации, без стройки, без какой-то созидательной деятельности. Как бизнес покупку таких объектов никто не рассматривает, потому что это всегда объект-сюрприз, и когда я 13 лет назад купила свою первую квартиру в памятнике конструктивизма в Екатеринбурге, мне пришлось полностью за свой счет поменять перекрытия, потому что там обваливался потолок. Слой за слоем открывались новые нюансы, требовавшие ремонтно-реставрационных работ.
Если у меня не хватит денег на реставрацию и приспособление, то я просто создам фонд. В таком случае я не буду делать там коммерческий проект, а как благотворитель отдам этот особняк перспективному театру.
Марина Селезнева
Заставка: vk.com/shuvalovopark
Градозащитный Петербург 