Сегодня на базе информационного агентства Интерфакс Северо-Запад прошла онлайн пресс-конференция на тему: “Наследие ложное и истинное: колокольня Смольного собора или памятники Охтинского мыса — что выбирает Петербург”? В ходе пресс-конференции были представлены новые данные о судебных процессах по Охтинскому мысу и анализ экспертов потенциального воздействия колокольни Смольного на объект Всемирного наследия в случае попытки ее строительства.

Участниками пресс-конференции стали заместитель председателя Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга, председатель Ассоциации экспертов по проведению государственной историко-культурной экспертизы Михаил Мильчик; заместитель председателя СПбО ВООПИК Александр Кононов; старший научный сотрудник отдела славяно-финской археологии ИИМК РАН, заместитель директора АНО “Научно-исследовательский институт культурного и природного наследия” Петр Сорокин; старший научный сотрудник сектора архитектурной археологии Государственного Эрмитажа Олег Иоаннисян; профессор кафедры искусствоведения СПГХПА им. А.Л. Штиглица, доктор архитектуры Маргарита Штиглиц; известный историк архитектуры кандидат искусствоведения Борис Кириков и юрист, градозащитник Павел Шапчиц. К обсуждению был также приглашен архитектор Рафаэль Даянов, выступающий за строительство колокольни, но он отказался от участия.

Уже больше полугода не утихают разговоры о возможности воплощения идеи строительства колокольни Смольного собора, автором которой был знаковый для Санкт-Петербурга архитектор Бартоломео Растрелли. 24 декабря представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений Русской православной церкви в Петербурге Филипп Грибанов объявил, что властям будет предложено возвести 170-метровую колокольню Смольного собора, строительство которой Фонд организует и профинансирует сам.

Из-за возникшей пандемии общественность забыла про проект, но в начале августа его упомянули в ходе пресс-конференции, посвящённой Дню строителя. На сайте Фонда есть отдельная страница, посвященная «воссозданию» с красочными акварелями и краткой выжимкой идеи проекта.

Проект пятиярусной колокольни был утвержден в 1750 году. Ее успели достроить только до второго уровня, но в 1756 году работы были приостановлены, а после смерти в 1761 году императрицы Елизаветы Петровны и вовсе прекращены, колокольня не была построена.

Конкурс на достройку всего комплекса Смольного собора был объявлен в 1828 году. Дальнейшими работами руководил архитектор Василий Стасов, автор боковых флигелей ансамбля. В 1835 году храм был освящен. При этом в итоге был реализован другой вариант проекта Растрелли, где звонницы размещены в главках собора. Начальный фрагмент колокольни к тому моменту был уже утрачен. При археологических раскопках 2010 года были вскрыты его фундаменты. «В настоящее время мы занимаемся подготовкой материалов для Совета (Совет по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга — прим. ред.) и, как сказал вице-губернатор, делаем это именно скрупулёзно, ввиду особого значения проекта для Петербурга» — отметил Филипп Грибанов в интервью изданию «Недвижимость и строительство Петербурга».

Как отмечается на странице Фонда, сохранилось достаточно документов, по которым проект может быть исполнен в полном соответствии с замыслом Растрелли, а инициативу поддержали представители архитектурного сообщества и петербуржцы.

Но так ли это на самом деле? В то же время по-настоящему уникальный исторический комплекс, находящийся на другом берегу Невы, уже много лет не может дождаться решения по сохранению — из-за невнимания властей и якобы нехватки средств. Речь идет об археологических памятниках Охтинского мыса, которые также стали темой обсуждения экспертного сообщества.

Специалисты уже много лет пытаются поставить Охтинский мыс в Петербурге под охрану. Археологический памятник, обнаруженный здесь при раскопках 2006–2010 годов, необыкновенно важен для изучения предыстории Петербурга и истории Приневской земли. На протяжении столетий Охтинский мыс был центром той территории, на которой ныне расположен Петербург. Его сохранение позволит изучать историю «Петербурга до Петербурга», 90 процентов археологических свидетельств о которой сконцентрировано на мысе.

Исследователи отмечают, что, как это ни парадоксально, но главным противником в сохранении памятников Охтинского мыса, является Министерство культуры РФ, которое в 2017 году отклонило подробную экспертизу ВООПИК о включении памятников в Реестр.

Юрист Павел Шапчиц поэтапно описал ход судебных тяжб, связанных с установлением статуса, границ и предмета охраны памятников мыса, юридическое положение которых в данный момент не выдерживает никакой критики. По словам градозащитника, Минкульт засекретил не только границы, но даже название, вид и категорию охраны объекта.

Археолог Петр Сорокин: “На мысу сосредоточены не рядовые памятники, других таких нет, и уже не будет. Они значимы не только для истории Санкт-Петербурга. Это 90 % памятников допетровского времени: городище — эпоха великого пути из варяг в греки, шведская крепость Ландскрона, относящаяся к эпохе крестовых походов. Эти крепости являются частью российской истории, взятие Ниеншанца ассоциируется с выходом России к морю. Последняя историко-культурная экспертиза, подготовленная в 2018 году в Казани, совершенно не учитывает масштабы и объемы зданий, находящихся на мысу. Музей, созданный на этом месте, охватывал бы период в примерно 5 тыс. лет. Это уникальные археологические находки, которым позавидовали бы все музеи мира. В городе уже есть целый ряд проектов, начиная от студенческих дипломных работ до профессиональных разработок, учитывающих сохранение памятников археологического наследия (подробнее о последних проектах в материале ГП — прим. авт.)”.

Олег Иоаннисян присоединился к мнению коллеги, указав еще и на то, что работа историков и археологов по изучению подобного наследия охватывает десятки, а порой и сотни лет. “Наука не стоит на месте, технологии двигаются вперед, одни и те же артефакты могут дать разную информацию в зависимости от периода времени”.

На замечание о том, что строительство музея или организация археологического парка займет много лет, эксперты отвечают, что поначалу можно сделать из пустыря зеленую зону, гармонично вписав памятники археологии в пространство сквера.

“Это стандартная мировая практика — жители таким образом получают зеленую зону, которых так не хватает в этом районе, и попутно привыкают и приучаются к существующему здесь археологическому наследию” — отмечает Иоаннисян.

“Поначалу можно поставить на земле простые указатели, организовать маршрут, чтобы люди воспринимали это как место с историей” — поддерживает коллегу Сорокин.

Однако у властей бытует мнение, что на реализацию такого масштабного проекта, как организация археологического парка, имеющего общемировое значение, нет ни времени, ни денег, а гораздо эффективнее построить на этом месте новое здание и убрать надоевший синий забор. Тем удивительнее, что при такой сложной финансовой ситуации нашлись средства на реализацию проекта по строительству колокольни Смольного собора, которой в городе, в отличие от крепостей Ландскрона и Ниеншанц, никогда не существовало.

Присутствовавшие на пресс-конференции выразили единодушное неприятие идеи возведения колокольни.

Михаил Мильчик, председатель Ассоциации экспертов по проведению государственной историко-культурной экспертизы: “Строить колокольню ни в коем случае нельзя! Строить новые современные здания 21 века — это нормальное явление, а то, чего не было — это грубейшее нарушение самого принципа сохранения наследия, потому что колокольня не была построена. Сам факт того, что колокольня не была возведена уже часть истории Петербурга и творчества великого архитектора. Многие детали и элементы, которые были известны и широко использовались в 18 веке, ушли в прошлое и не могут быть воспроизведены. Это будет приблизительное сооружение. Любой историк архитектуры знает, что в процессе строительства всегда вносились какие-то изменения, у нас есть даже такая формулировка — изменение замысла в процессе строительства — это не исключительное явление. И в строительство колокольни они были бы внесены, какие — не скажет никто и никогда. Вот почему нельзя ориентироваться даже на существующий проект. Он разработан без деталей”.

Маргарита Штиглиц присоединилась к мнению коллеги и также выразила свое неодобрение проекта строительства колокольни.

Борис Кириков отметил, что вопреки заявлениям Фонда содействия строительству культовых сооружений Русской православной церкви в Петербурге, документальных источников, фиксирующих точную высоту, габариты и облик колокольни не существует. “Аксонометрия собора, хранящаяся в фонде Академии художеств, фиксирует другой проект собора, следовательно, мы не можем сверяться по этому источнику. Кроме того, если речь идет о Смольном соборе, то вместо строительства колокольни лучше бы снесли все диссонирующие постройки на соседних улицах, нарушающие пространственно-визуальные связи ансамбля. Если колокольню построить совсем невтерпеж, то пусть это делают в специально отведенном месте — у Экспофорума, например. Рядом можно построить и башню Татлина», — посмеялся историк. Отвечая потом на вопрос, не примерило бы противников с проектом строительства использование аутентичных материалов и технологий, Кириков ответил, что в таких масштабах мы не обладаем сегодня аутентичными материалами и технологиями, и строительство не подарит нам материализацию проекта Растрелли, а главный градостроительный аспект всё равно останется камнем преткновения.

Александр Кононов также отметил отсутствие точных данных о никогда не существовавшей колокольне и поддержал предложение Кирикова о сносе диссонирующих объектов рядом с собором, сказав, что они официально признаны градостроительными ошибками, и их ликвидация сможет произойти, когда срок жизни этих зданий без ремонта будет исчерпан. Также он напомнил журналистам, что колокольня планировалась перед собором и сегодня закрыла бы последний классический вид на этот шедевр Растрелли.

Дистанционно свой комментарий дал заведующий кафедрой истории архитектуры Академии художеств профессор Андрей Пунин: “Заново строить то, что никогда не было построено, было б несколько авантюрно, поэтому отношусь к идее постройки внове этой колокольни резко отрицательно”.

До проведения пресс-конференции ГП поинтересовался мнением еще нескольких специалистов в области истории и архитектуры города по вопросу строительства колокольни и получил следующие результаты мини-опроса.

Александр Семёнов, историк искусства, краевед, старший преподаватель СПБГИК:
“Моё мнение по поводу этой колокольни остаётся неизменным с 00-х годов, когда активно заговорили о её строительстве. Это вопрос не про «испортить панораму красивого города Петербурга», а о создании информационного шума и имитации любви к историческому наследию. Здесь и сейчас сносятся десятки непризнанных государственными структурами памятников архитектуры, но уважать и сохранять мы будем не их, а небоскрёб с крестом. На защите советского неоклассического НИИ или конструктивистского автобусного парка особых дивидендов не выиграешь. А здесь очень удобная тема — самая высокая башня дореволюционного Петербурга, да ещё и церковь. Эффектно и весьма по-имперски. У меня есть три основных вопроса: является ли этот проект первоочередным с точки зрения сохранения наследия города, сколько денег мы все за это заплатим и кому/чему в итоге она станет памятником?”

Елена Радашевич, историк, градозащитник, активист ВООПИК:
“Колокольню Смольного собора возводить не следует. Существует сложившийся на данный момент комплекс исторических построек Смольного монастыря, его нужно охранять, а колокольня, которая к тому же никогда фактически не существовала, будет новостроем. Это напоминает реконструкцию Летнего сада — да, до реконструкции он выглядел не так как при Петре I, но и после нее он не стал так выглядеть, получился парк развлечений, не хотелось бы, чтобы и ансамбль Смольного монастыря отправился по такому пути. Не понимаю эту тенденцию — тратить деньги на подобные сомнительные мероприятия, в то время как множество старинных зданий заброшены и разрушаются. Реставрация существующего архитектурного наследия должна быть в приоритете”.

Ника Артемьева, менеджер проектов фонда «Внимание»:
“Для истории города планы Растрелли по строительству гигантской колокольни – занимательный факт. Горожанам интересно смотреть на чертежи и визуализации этой не случившейся постройки. Можно долго рассуждать, как бы выглядел город, если бы строительство колокольни не остановилось на втором ярусе. Сейчас эта затея варварская. Она не имеет ничего общего с «исторической достоверностью». «Воссоздавать» то, чего не было – грубейшее нарушение реставрационной логики. Это противоречит общемировым соглашениям о сохранении исторических городов и страны в целом, которые приняты более полувека назад. Тем ужаснее, что «воссоздание» такой колокольни существенно нарушит ансамбль Смольного института, охраняемые ЮНЕСКО силуэты береговой линии и облик близлежащих исторических районов. Строительство такого объекта продиктовано лишь чьими-то амбициями, и нанесёт серьёзный урон Петербургу”.

Мнение участников пресс-конференции и первые собранные комментарии дают вполне однозначную оценку строительства новой колокольни профессиональным сообществом Санкт-Петербурга. Для максимальной объективности ГП решил узнать независимое мнение жителя и историка архитектуры Москвы.

Павел Гнилорыбов, советник Центра компетенций по развитию городской среды в Минстрое России, автор телеграм-канала «Архитектурные излишества», сотрудник музея Москвы:

“Мое довольно поверхностное знание Петербурга не позволяет, наверное, очень глубоко рассуждать о подобных вещах. Но мой глубокий реверанс городу на Неве вполне оправдан — пока мы, москвичи, теряли замечательные панорамы прошлого, калечили небесную линию, отдавали оригинальные двери на растерзание фонду капремонта, петербуржцы восставали против очевидной несправедливости и невнимания к историческому центру. Выступаю против «воссоздания» колокольни Смольного — да, многие мечтают о водружении барочного небоскреба, но это попахивает давно ушедшими подходами Виолле-ле-Дюка. Это он считал, что за архитектора можно достраивать, домысливать, пытаясь через века интерпретировать волю творца. Мы в Москве на себе испытали этот подход — результатом стала, в частности, поновлённая и дофантазированная усадьба Царицыно, многие детали которой повергли бы Казакова и Баженова в ужас. Новая колокольня станет воплощением строчки БГ «Турки строят муляжи святой Руси за полчаса». Ансамбль Петербурга этого не заслужил. Уверен, что VR-технологии уже сейчас позволяют всем желающим виртуально «увидеть» ту самую колокольню без необходимости нового строительства”.

С мнениями других экспертов можно ознакомиться на сайте Heritage Expert.

Таким образом, отношение к проекту строительства колокольни со стороны профессионального сообщества можно смело охарактеризовать как негативное. Остается загадкой, о какой поддержке представителей архитектурного сообщества и петербуржцев упоминает у себя на сайте Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге. Может быть, целью строительства действительно является удовлетворение чьих-то личных амбиций? Странно, что нет таких амбиций в отношении памятников Охтинского мыса, которые действительно могли бы стать мировым достоянием и гордостью не только города, но и всей страны. Смольный собор и остатки Ниеншанца расположены совсем рядом, однако отношение к объектам диаметрально противоположное.

Захотел бы Растрелли увидеть сомнительную реализацию своей задумки такой ценой спустя столько лет?

Марина Селезнева