На карте нашего города, на Петроградской стороне, есть улица Большая Разночинная. Она продолжается от Малого проспекта до улицы Корпусной. Это маленькая улочка в 32 дома. Улочка эта имеет в народе прозвище огненной. Мало того, что когда-то, уже в начале текущего века, страшно полыхал здесь прядильно-ниточный комбинат. Практически дотла – до коробок – сгорели ещё два дома – № 9 (лицевой корпус с флигелем) и флигель дома № 6. О них и поговорим.
В самом начале в нескольких словах упомянем, что история улицы ведёт свой отсчёт с 1725 года, ибо на городском плане у Разночинных улиц уже обозначена слобода разночинцев – людей «неподатного сословия», не приписанных ни к купеческим гильдиям, ни к ремесленным цехам, а также не принадлежавших к дворянству. С течением времени участки начали приобретать купцы. Узнали историю? Идём к первому дому из этой публикации.
Начнём с дома № 6 (он же – № 7 по Малой Разночинной – это сквозной участок). Это доходный дом купца Антона Антоновича Ястржембского, как говорит нам старинная адресная книга («Весь Петербург» (далее — ВПб) на 1905 год, отдел 3, страница 763). Построен в стиле модерн, архитектор – Богусский (в некоторых источниках – Богуский) Леон Вильгельмович. Стройка завершилась в 1903-м году. А до этого здесь был участок некоего С. Никулина: архивы хранят дело об освидетельствовании построек во дворе С. Никулина по Большой Разночинной ул., 6 за 1870 год (ЦГИА СПб. Фонд 256. Опись 2. Дело 220).
Флигель дома № 6. Фасад.
Следующими владельцами были Давыдовы: муж, инициалы которого не указаны, а далее – вдова капитана Еротиада Фёдоровна. Очевидно, Давыдовы и заказали Богусскому дом. Между тем, уже в 1905-м году вдова переезжает на Ораниенбаумскую, 9, и домовладелицей нигде не значится. Здесь же, на Большой Разночинной, хозяином дома записан уже купец Ястржембский, специализирующийся на строительных работах. Похоже, бизнес его развивался прекрасно: в 1907-м году он приобрёл ещё два дома – на Подрезовой улице, 12 и улице Подковырова, 21. В алфавитной части книг на 1909, 1911, 1912, 1913 Антон Антонович не фигурирует вообще. В 1915-м году мы «находим» его уже живущим в Озерках, на Сегалевой улице, 7, и уже в роли владельца конторы по купле-продаже земельных участков. Таким образом, Ястржембский, как сейчас говорят, риэлтор. Не чёрный ли риэлтор, скрывавшийся от бывших клиентов? Не пустил ли он по миру капитанскую вдову? И, может, она была далеко не единственной жертвой? Конечно, может, я и зря без суда и следствия подозреваю солидного человека. Но чем можно объяснить столь частые его перемещения и исчезновения из адресных книг?
Впрочем, были в доме и люди безусловно почтенные. В лицевом корпусе жил Владимир Александрович Лебедев. Это младший из двоих знаменитых братьев-авиаторов. Знаменитый пилот, лётчик-испытатель, авиаконструктор, фабрикант – владелец авиационных заводов в нескольких городах России. «Лебедев Владимир Александрович, коллежский секретарь. Б. Разночинная, 6. Авиатор-пилот французского аэро-клуба» – говорит нам адресная книга (ВПб на 1911 год, отдел 3, страница 504).
Авиатор Владимир Лебедев. Фото – «Википедия», автор неизвестен, источник – Архив С. Емельянова, 1917 год.
Владимир Лебедев – человек, воздушным вооружением которого Россия пользовалась всю Первую Мировую войну. Правда, закончил свои дни он во Франции: был связан с Деникиным (служил министром его белогвардейского правительства) и объявлен «контрой». В результате уехал сначала на юг России, а после и вовсе за кордон. Да, впрочем, и без «крамольных» связей фабрикантам в новой России «ловить» было явно нечего…
Одновременно со всеми этими сведениями дом фигурирует в некоторых источниках как дом Российского страхового общества.
К счастью, корпус, где жил Лебедев, стоит. А вот с его флигелем (под литерой В) случилась беда. Он был фактически полностью уничтожен пожаром 6 марта 2002 года. Читаем пожарную сводку.
«…В 6 часов 18 минут по телефону «01» в дежурную часть УГПС МЧС России г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области поступило сообщение о пожаре в жилом доме, расположенном по адресу: ул. Б. Разночинная, 6, от жильцов этого дома. К месту пожара были направлены дежурные караулы ближайших пожарных частей на двух основных и одном специальном пожарных автомобилях с боевым расчётом 9 человек, которые прибыли к месту вызова в 6 часов 23 минуты. Было принято решение о вызове дополнительных сил. В 6 часов 28 минут к месту пожара были направлены ближайшая нештатная оперативная группа, которая прибыла в 6 часов 34 минуты, и служба пожаротушения гарнизона г. Санкт-Петербурга. В ходе проведения разведки и спасательных работ во внутреннем дворе и со стороны ул. Малая Разночинная были обнаружены двое погибших и трое пострадавших, выбросившихся из окон 3 и 4 этажей до прибытия подразделений Государственной Пожарной Службы (ГПС).
Учитывая нехватку личного состава, открытое горение квартиры, расположенной на 3 этаже, распространение пожара на 4 этаж здания и угрозу распространения пожара на вышележащие этажи, а также проведение массового спасания жителей дома, в 6 часов 41 минуту руководитель тушения пожара принимает решение о вызове сил по номеру 2 и дополнительных бригад «скорой помощи».
В 6 часов 56 минут, на момент прибытия к месту пожара оперативного дежурного по гарнизону пожарной охраны, был создан Штаб тушения пожара, организована его работа, проводилось спасание людей, происходило открытое горение на 3 этаже здания на площади 250 кв.м., распространение горения на 4 этаже, имелась информация о возможном нахождении людей на горевших этажах.
В 7 часов 07 минут произошло обрушение центральной лестничной клетки здания и отрезаны пути для проведения спасательных работ на 3, 4 и 5 этажах.
С учётом резкого осложнения оперативной обстановки в 7 часов 12 минут оперативным дежурным по гарнизону было принято решение о повышении до 3 номера пожара, вызове дополнительных сил, проведении перегруппировки и создании трёх боевых участков с задачами по тушению пожара с двух направлений и продолжению спасательных работ.
Используя прибывающие силы, руководитель тушения пожара создал дополнительно два боевых участка с задачами по защите не горящих частей здания и проведению поиска возможно оставшихся жильцов дома.
Прибывший к месту пожара в 7 часов 47 минут начальник Управления ГПС МЧС России г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области принял руководство тушением пожара на себя, усилил боевые участки руководящим составом УГПС и подразделений гарнизона.
Прибывшими к месту пожара в 8 часов 20 минут руководителями ГУ ГО и ЧС г. Санкт-Петербурга была организована работа по уточнению списков жильцов дома и размещению пострадавших.
В 8 часов 59 минут произошло частичное обрушение деревянных перекрытий между 3, 4, 5 этажами и чердаком.
На момент локализации в 10 часов 17 минут происходило горение в завалах. На тушение пожара и на защиту было подано 19 водяных стволов. На месте пожара было сосредоточено 36 основных и специальных пожарных автомобилей, в том числе четыре автолестницы, в тушении было задействовано 108 сотрудников ГПС, 20 слушателей Санкт-Петербургского университета. При пожаре погибло семь человек, тела пяти из них были извлечены из-под завалов в ходе разборки конструкций, а также получили травмы и отравления продуктами горения семь человек. Личным составом ГПС было спасено 60 человек, из них 22 человека выведены из помещений при проведении глубокой разведки.
В результате пожара сгорели жилые помещения на трёх этажах здания с общей площадью 1800 кв.м. и произошло частичное обрушение междуэтажных перекрытий и лестничных маршей».
Осталось лишь добавить, что сообщения о ликвидации этого самого страшного пожара нового столетия появились на лентах лишь в двенадцатом часу дня.
Итак, шесть часов борьбы с огнём, полностью охватившим три этажа пятиэтажного дома. 19 водных стволов, 120 огнеборцев и 36 машин. Три дома эвакуированы (два соседних из-за угрозы распространения огня). Более двухсот оставшихся без крова. Одиннадцать погибших (двое умрут в больнице). Не смогли спасти двоих детей, один из которых найден под обломками лестницы. Семеро серьёзно пострадавших: эти люди отравились продуктами горения и некоторые получили травмы, выбрасываясь из окон. Будучи отрезанными от пожарных стеной огня и рухнувшими лестничными маршами, полностью сгорели четыре семьи – три русских и одна корейская. Двадцать человек пострадавших по уголовному делу с целым «букетом» статей. Дом, оставшийся без кровли, лестниц и внутренних стен, фактически уничтожен: три этажа выгорели, два непригодны для проживания. Из-за чего?
Подумать только: из-за простой телефонной трубки… История этого пожара – это история человеческой алчности, доходящей до безумия.
Далее по тексту – озвученные в суде выдержки из уголовного дела и газетные публикации (к примеру, подробно писала об этом «Новая газета»).
Фото с пожара. Скриншот страницы «Новой газеты».
На третьем этаже (где и был очаг возгорания) жила Валентина Теремова. Над ней, на 4-м, у своей девушки проживал виновник произошедшего – Алексей Марчуков. Поначалу соседи ладили. До того злосчастного дня, когда Лёша попросил у Вали беспроводной телефон (тогда ещё в квартирах были распространены такие, и данный «гаджет» считался модной штучкой). Взял – и не вернул. Владелица начала требовать своё добро назад. Алексей разъярился. Соседи-свидетели показали на суде, что накануне инцидента подсудимый пинал теремовскую машину, выкрикивая в адрес Валентины вполне конкретные угрозы: «Больше ты из дома не выйдешь!» Никто не придал этому значения, а зря. В шестом часу утра шестого же марта 2003 года, после бурной алкогольной ночи, Марчуков вышел из своей квартиры, поднялся этажом выше и подошёл к двери «ненавистной» квартиры 34. Но не для того, чтобы в неё позвонить. Лёха взял с собой пачку газет, положил их под дверью и поджёг. Дом вспыхнул, как картонный.
«Я не очень задумывался над тем, что я делаю, – цитирует ныне осуждённого «Новая газета». – Собрал газеты, положил под дверь (она была обита фанерой), чиркнул спичкой… Думал, что она прогорит немного, останется пятно и всё… Сам поднялся наверх и лёг спать. Меня разбудили через полчаса. Я открыл окно и увидел соседа, который спускался по водосточной трубе. Он сказал мне, что его мать упала вниз с высоты четвёртого этажа и разбилась. Я тоже спустился по трубе, чтобы оказать ей помощь, но увидел, что было уже поздно. Хотел подняться назад, но там наверху уже всё горело. Сверху прыгнула Юля. Когда я подбежал к ней, у неё изо рта уже шла кровь…»
А в это время выгнанные в мартовский рассветный холод на улицу жильцы с ужасом смотрели, как погибает их дом… Жутко представить себе лицо человека, который увидел, как только что обрушилась его квартира.
Среди наблюдающих был и благополучно спустившийся по водосточной трубе Марчуков. В это время Юлю и Валентину увозили в больницу (их всё-таки спасли). Рядом, накрытые пёстрыми одеялами, лежали жертвы пожара. Как было видно, люди выпрыгивали, в чём были, не успев даже одеться… Кто-то из соседей крикнул: «Вот он, поджигатель!» Уйти ему не дали: через несколько минут щёлкнули наручники…
Из-за какого-то телефона… Какая мелочность! И какой высокой оказалась цена несчастного, как теперь говорят, гаджета, полностью расплавившегося в огне…
Я не знаю, как учился в школе Алексей Марчуков. Наверное, плохо. Раз не подозревал, что дерево, из которого были сделаны перекрытия в не прошедшем капремонт дореволюционном доме, прекрасно горит. И что пламя всегда идёт вверх. А при открывании двери пламя неизбежно врывается в комнаты. В итоге квартира его девушки Юли была уничтожена практически одновременно с квартирой 34 – с разницей буквально в несколько минут…
При всём при том 27-летний Марчуков числился… студентом Академии культуры. Культура человека, на судебных заседаниях тростившего: «В ту ночь мы взяли пива, потом опять взяли пива, ещё и ещё взяли пива…», – как говорится, на высоте.
Суд не принял в расчёт оправдания злоумышленника и совершенно справедливо приговорил его к пожизненному заключению. 15 августа 2003 года горсуд вынес приговор. Судья сочла нужным особо подчеркнуть, что за содеянное полагается смертная казнь, но на неё введён мораторий.
Погорельцев расселили кого куда: кого на Гражданку, кого и вовсе в область. Сгоревший флигель Жилкомитет признал не поддающимся восстановлению и «приговорил» к сносу, но «приговор» вместе с распоряжением Жилкома был почему-то подписан очень поздно: лишь в 2013-м году. 11 лет дом просто стоял – без кровли, окон и дверей, а внутри умудрялись проживать бездомные и толпами бегали школьники. Жильцы лицевого корпуса, как могли, консервировали двери, окна и проездную арку. Консервируют и сейчас: борьба продолжается и по сей день, и автору этих строк удалось попасть в дом в очередную «проигранную соседями амбразуру» – через вскрытое окошко.
В 2008-2009-м годах объявился потенциальный хозяин – некое ЗАО «Невоград». У «Невограда» были планы превратить здание в бизнес-центр. 29 апреля 2009-го Смольный принял решение предоставить участок для проведения изысканий. Но «изыскатели» пропали – видать, не изыскали будущей прибыли. Так прошли ещё несколько зим без кровли и перекрытий. В августе 2016-го флигель был выставлен на торги со стартовой ценой в 48 миллионов рублей, но никто не купил его.
Спустя год, вначале июня 2017-го, Фонд имущества Санкт-Петербурга предпринял новую попытку продажи, сбив цену до 38 миллионов рублей. И на лот, ввиду состояния здания уже ставший фактически «копеечным» (флигель продавался по цене квартиры), всё-таки нашёлся претендент. Частное лицо, Ян Бобрышев.
Имя этого человека уже известно градозащитникам. Он уже имеет опыт восстановления исторических зданий — именно он спас от гибели дом на улице Тюшина, 6, недавно заселённый после корректного капремонта. Возможно, флигелю Ястржембского повезло – ведь его купил добрый хозяин. Однако условия сделки очень жёсткие: новый владелец уже через 42 месяца после подписания договора должен сдать новый объект. Очевидно, что текст договора составлялся с расчётом на снос здания. Остаётся лишь надеяться, что Бобрышев совершит чудо, подняв этот флигель почти из руин, и городская администрация продлит ему сроки. Хотя, при нынешнем состоянии здания сносу никто не удивится, и, в случае утраты, «врагом» ценителям старинных домов Бобрышев не станет. Будет лишь человеком, которому не всё удалось.
«Как же там внутри? – спросит читатель. – Совсем плохо?» Чтобы выяснить, наш корреспондент пробрался в сгоревший флигель. Всё, что я увидела внутри, можно описать тремя словами: «Здесь просто Сталинград».
Сталинград-2017: дом № 6 внутри.
Первый этаж почти полностью завален обломками, и пробраться туда можно с трудом. Запаха гари уже давно нет, но прошлое до сих пор ощущается здесь – обстановка гнетущая. Вот она, квартира 34 – очаг. От неё остались только куски перекрытий. К нему ведёт швеллер не существующей больше лестницы – марш обвалился при пожаре. Квартира Марчукова уничтожена полностью: выше второго этажа – обветренные стены и небо. Квартира виновника пострадала больше всего – выше всё-таки нависают обломки перекрытий. Всё это действительно похоже на Сталинград времён Великой Отечественной войны. Если сделать фотоснимки чёрно-белыми, то время можно перепутать, ведь примет нового века в виде проводов и телеантенн здесь больше нет.
От квартиры Марчукова не осталось ничего.
Итак, новый хозяин взвалил на себя тяжёлую ношу: ему предстоит как-то избавить последние стены от тяжёлой энергетики прошлого и восстановить их. Шанс у дома всё-таки есть: кладка нижних этажей не сыплется. Выше не добраться – обломки перекрытий держатся буквально «на ниточках» и входить туда попросту опасно. Опасно даже дышать.
Осторожно выбираемся отсюда, возвращаемся с Малой Разночинной (на которую выходит фасад) на Большую Разночинную. Где недавно тоже полностью сгорел дом того же архитектора-техника Леона Вильгельмовича Богусского. До революции он принадлежал некоему (или некоей?) Старченко, впоследствии заложившему (или заложившей) дом П.А. Дерюгиной (архивное дело: ЦГИА СПб. Фонд 515. Опись 1. Дело 8926). Кроме этого, Старченко заложил (а) ещё один свой дом – № 19 по той же улице.
Дом № 9. Фасад после недавнего пожара.
Этот дом на пару лет старше – он строился в 1910-1911 годах, тоже в стиле модерн. Богусский строил его при участии зодчего Михаила Ивановича Серова. Это дом № 9. Его трагедия задевает душу несколько иначе. Здесь не острая боль, а тяжёлая досада: дом сгорел перед самым капремонтом. В декабре 2015-го года пресса запестрела новостями о том, что Жилищный комитет уже заказан проектно-сметную документацию и желает видеть в отремонтированном здании жилые квартиры. Таким образом, на объект, расселённый в 2010-м году и простоявший в заброшенном виде пять лет, уже был проект. Но до ремонта дом не достоял… Очень обидно.
Пожар здесь был как минимум третий. До фатального, третьего только из числа крупных, дом имел полностью выгоревший, с провалившимися перекрытиями, дворовый флигель (пожар здесь был 20 апреля 2014-го).
Дом № 9. Дворовый флигель. И скриншоты видео его пожара.
В лицевом же корпусе был лишь один почти полностью сгоревший этаж – последний. Он выгорел 31 августа 2015-го года. Комплекс уже стоял расселённым, флигель к тому времени сожгли, а в лицевом жили бездомные с собаками. Они и произвели типичный расселёночный пожар, когда сгорает крыша и верхний этаж. Впрочем, бездомные – это всего лишь официальная версия. «ГП» уже писал, что бомжи на верхних этажах расселёнок не живут – выше ледяной чердак, и на последнем этаже холодно.
Шестой этаж дома № 9 перед последним на сей день пожаром.
С того пожара было эвакуировано шестеро «последних постояльцев». Но они вместе со своими питомцами из дома не ушли. Собаки-то и помешали осмотреть комнаты как следует – запечатлеть интерьеры, которые при капитальных ремонтах обычно уничтожаются. Интерьеры эти обещали быть интересными, ибо на сгоревшем этаже были найдены необычные квартирные планировки и любопытный эркер, а лицевой фасад имел скромный, но милый декор – барельефы в виде морд баранов (его так и называли – «дом с барашками»). Стало интересно, что там внутри. Но псы определённо не желали пускать в квартиры своих «хозяев» посторонних и свирепо лаяли при приближении. Корреспондент «ГП» решил вернуться в другое время и принести четвероногим сторожам презент – суповой набор.
Вернуться пришлось на пепелище.
Через четыре дня после не совсем удачного визита на новостных лентах мелькнуло сообщение: на Большой Разночинной, 9 пожар. В завалах на 4-м этаже двое погибших в возрасте примерно 45 лет (возраст бездомных навскидку определить трудно). Спасена собака, завывавшая на третьем. По сообщениям очевидцев, она покружила у фасада и убежала, но потом вернулась и понуро кружила вокруг уже бывшего своего жилища. Также спасена бездомная женщина, а её «подруга» настойчиво пыталась прорваться в ещё дымящееся здание, нервируя пожарных и полицейских. Этот пожар, произошедший в ночь с 7 на 8 мая, тушили четыре часа и ликвидировали в половине третьего ночи. На место выезжало 10 пожарных автомобилей.
Эта пожарная сводка указывает на то, что, скорее всего, произошедшее было поджогом. «В шестиэтажном нежилом здании происходило очаговое горение на 2-м этаже – 40 кв.м, на 3-м этаже – 40 кв.м., на 4-м этаже 80 кв.м., на 5-м этаже – 80 кв.м». Шестой этаж уже полностью выгорел, как мы помним. И вот одновременно загораются второй, третий, четвёртый и пятый. Пламя хлещет изо всех окон – открытое горение охватывает здание полостью. После тушения оно смотрится практически так же, как и дворовый флигель – чья-то злая рука «уравняла» их состояние. И теперь вот он, самый страшный вид из окна: из сгоревшей расселёнки на сгоревшую расселёнку.
Самый страшный вид из окна.
Кому же понадобилось поджигать дом? В бездомных, которые одновременно развели костры на всех этажах, попросту не верится. Скорее всего, какой-нибудь инвестор положил недобрый глаз на дом. Следует отметить, что градостроительная обстановка здесь неблагополучная. Среда уже разорвана советскими и современными постройками, а место в пешей доступности от метро дорогое и бойкое. На фото видно, как агрессивно движется сюда новая застройка.
Новая застройка наступает.
Итак, я вернулась сюда через четыре дня.
Фасад уцелел, и на нём даже остался декор. Но это всё, что осталось: подворотня с проездом полностью рухнула.
Фасад и рухнувший воротный проезд.
Пейзаж внутри напоминал не Сталинград середины 40-х, а Ленинград того же времени. Дом смотрелся разбомбленным. Здесь ещё страшней, чем в доме № 6. Очень давит ощущение рухнувшей вместе с перекрытиями надежды. Ни комнат, ни квартир больше нет. От дома осталась одна коробка. Пожар смёл абсолютно всё. В огромной четырёхгранной пустоте на недосягаемой высоте висит последняя стена последней комнаты и одинокая лепная розетка – потолок ещё живой. Ниже, на всю высоту здания – огромная многоэтажная пропасть.
Дом № 9 после пожара. Внутри.
На стене практически готовая картина Густава Климта, написанная пожаром. Чуть-чуть добавить фотографии яркости – и точно получится Климт…
Почти Климт: картина, написанная пожаром.
Вот вам и капремонт, читатель… Увиденное шокировало. Подумать только: вот здесь я была всего четыре дня назад. И не войти уже в этот эркер, и нет уже этой комнаты…
Уголовного дела не заведено. Подумаешь, убили ещё один дом. Построят какой-нибудь бизнес-центр на маленькой, беззащитной перед пламенем новой застройки улице. Когда-нибудь, глядя на старые фотографии, мы вспомним, что была она Большой Разночинной…
Разница между снимками – четыре дня…
Градозащитный Петербург 